Шевелится - стреляй! Зеленое - руби! - Страница 73

Пряжка пояса на поверку служила ножнами для еще двух небольших тычковых ножей, а за подкладкой помещалась плетеная волосяная праща, из которой оборотень разил без промаха. К слову, кривые кинжалы волколаки величали «клыками», а ножи, как можно догадаться, носили гордое прозвание «когти».

В поясных кармашках хранились деньги и ценности — если таковые имелись… Или что другое. Сзади, в небольшом подсумке, обретались разнообразные полезные мелочи: огниво и трут, соль, мешочек с лекарственным зельем, толстая кривая игла — одинаково пригодная и заштопать рану, и починить одежду. Еще моток тонкой и прочной бечевки, рыболовные крючки и кусок медной проволоки, который можно было пустить, допустим, на силки, а можно использовать для расправы с врагом — как гарроту. И это еще не полный набор… Там разве только складной наковальни не было! В общем, «малый комплект для выживания», как сказали бы на Земле.

Если оборотень собирался перекинуться в волка, он переодевал пояс на шею и спокойно оборачивался, не боясь расстаться с имуществом. Пояс превращался в шипованый ошейник, отлично защищающий самую уязвимую часть — горло, а минимум снаряжения и удобно размещенное оружие не мешали вервольфу в его волчьей ипостаси.

Браслеты на волколаке тоже были непростые — их стальные вставки скрывали под собой метательные ножи.

Уже много позже, плотно пообщавшись с Хортом и узнав больше о волколачьем племени, я сделал для себя соответствующие выводы: весьма специфический ассортимент оружия, может, малость и ограничивал возможности вервольфов в бою, но с тем, что имелось, оборотни обращались мастерски. В этом я уже успел убедиться. К тому же кроме кинжалов, цепи и метательного оружия волки бесподобно владели посохом. Вырубить в лесу шест не проблема, и, естественно, волколаки не пренебрегали таким орудием, освоив его в совершенстве.

Одним словом, снаряга у перевертышей была на диво толковая — ни отнять, ни прибавить. Для лесной войны в обеих ипостасях самое то. Особенно учитывая некоторые связанные с оборотничеством неудобства: доспехи с мечами и прочим на волка не навесишь.

После устроенного оборотнем представления отношение к нему двергов мгновенно и кардинальным образом переменилось. Казалось, они стыдились своего недавнего пренебрежения и всеми способами пытались загладить вину, наперебой предлагая несостоявшемуся демону местечко получше и кусок побольше. Как дети, право! Только Свиор смотрел по-прежнему недоверчиво, хотя и ощутимо расслабился — действительно, умение Хорта перекидываться не полностью противоречило представлениям колдуна об оборотнях и пока еще не получило должного объяснения.

Но оказалось, что сольное выступление волколака еще не закончено. Дождавшись, когда гомон несколько утихнет, волк жестом попросил внимания и добил всех окончательно:

— Разрешите представиться, — бросив подбородок к груди и прищелкнув несуществующими каблуками мокасин, отрапортовал оборотень, — поручик Хорт Леший. Первый Туземный полк пограничной стражи Великого княжества Русь, волк-оборотень, с вашего позволения, — шутливо отрекомендовался Хорт. — Был в плену у эльфов. Бежал. Пробираюсь к своим.

Занавес!

Окруженный материнской заботой двергов, Хорт жрал в три горла. Но это не в упрек: регенерация регенерацией, но кровопотеря у него была солидная — орки постарались на славу, да и ускоренное заживление ран требует изрядной подпитки калориями, по себе знаю. Попутно оборотень излагал почтительно внимавшей публике историю своих злоключений. Надо заметить, что, несмотря на внешнюю суровость, он оказался отличным рассказчиком, к тому же не обделенным юмором. В изложении оборотня выпавшие на его долю тяжелейшие испытания иногда выглядели просто забавным приключением, но как только речь заходила об эльфах, глаза вервольфа вспыхивали мрачным огнем. Видать, от ушастых он натерпелся по полной.

Вкратце его эпопея выглядела следующим образом.

Командуя разведвзводом пограничной стражи, поручик Леший преследовал вырезавший приграничный поселок отряд эльфов и напоролся на грамотно устроенную засаду. Завязался бой. К несчастью, среди устроивших западню длинноухих оказался сильный колдун — в результате сражение было проиграно. Сам Хорт попал под заклинание и очнулся уже в плену. О судьбе остальных бойцов своего отряда Хорт ничего не знал — скорее всего, погибли.

— Надеюсь, это случилось в бою, — мрачно промолвил оборотень. — Тем, кто живым попал в лапы к длинноухой сволочи, не позавидуешь.

Дверги согласно закивали.

— В плену нас оказалось трое, и все трое оборотни, как позже выяснилось, не случайно, — продолжил рассказ поручик. — Ты хотел знать, почему я могу остановить обращение на середине? — неожиданно повернувшись к колдуну, спросил Хорт. — Так это эльфы постарались! Естествоиспытатели в душу мать!..

— Что над нами колдуны вытворяли, рассказывать не буду — вспомнить тошно, но мои товарищи этих опытов не перенесли… а я вот выжил! — скрежетнул зубами волколак. — Зачем это длинноухим понадобилось, не спрашивай — не знаю. Они передо мной не отчитывались.

Выжившего после экспериментов оборотня в покое не оставили и даже не убили. Продолжая тешить научное или не совсем любопытство, волколака стравливали с различным зверьем и нечистью, заставляя оборачиваться то целиком, то наполовину, а то и вовсе изменяя только отдельные части тела. В доказательство Хорт как бы между делом продемонстрировал нам метаморфозу левой руки в когтистую лапу и обратно. Свиор был поражен, он о таком и не слыхивал.